Назидание

Иосиф Бродский

Назидание

                          I

     Путешествуя в Азии, ночуя в чужих домах, в избах, банях, лабазах — в бревенчатых теремах, чьи копченые стекла держат простор в узде, укрывайся тулупом и норови везде лечь головою в угол, ибо в углу трудней взмахнуть — притом в темноте — топором над ней, отяжелевшей от давеча выпитого, и аккурат зарубить тебя насмерть. Вписывай круг в квадрат.

                         II

     Бойся широкой скулы, включая луну, рябой кожи щеки; предпочитай карему голубой  глаз — особенно если дорога заводит в лес, в чащу. Вообще в глазах главное — их разрез, так как в последний миг лучше увидеть то, что — хотя холодней — прозрачнее, чем пальто, ибо лед может треснуть, и в полынье лучше барахтаться, чем в вязком, как мед, вранье.

                         III

     Всегда выбирай избу, где во дворе висят пеленки. Якшайся лишь с теми, которым под пятьдесят. Мужик в этом возрасте знает достаточно о судьбе, чтоб приписать за твой счет что-то еще себе; то же самое — баба. Прячь деньги в воротнике шубы; а если ты странствуешь налегке — в брючине ниже колена, но не в сапог: найдут. В Азии сапоги — первое, что крадут.

                         IV

     В горах продвигайся медленно; нужно ползти — ползи. Величественные издалека, бессмысленные вблизи, горы есть форма поверхности, поставленной на попа, и кажущаяся горизонтальной вьющаяся тропа в сущности вертикальна. Лежа в горах — стоишь, стоя — лежишь, доказывая, что, лишь падая, ты независим. Так побеждают страх, головокруженье над пропастью либо восторг в горах.

                          V

     Не откликайся на «Эй, паря!» Будь глух и нем. Даже зная язык, не говори на нем. Старайся не выделяться — в профиль, анфас; порой просто не мой лица. И когда пилой режут горло собаке, не морщься. Куря, гаси папиросу в плевке. Что до вещей, носи серое, цвета земли; в особенности — бельё, чтоб уменьшить соблазн тебя закопать в нее.

                          VI

     Остановившись в пустыне, складывай из камней стрелу, чтоб, внезапно проснувшись, тотчас узнать по ней, в каком направленьи двигаться. Демоны по ночам в пустыне терзают путника. Внемлющий их речам может легко заблудиться: шаг в сторону — и кранты. Призраки, духи, демоны — дома в пустыне. Ты сам убедишься в этом, песком шурша, когда от тебя останется тоже одна душа.

                        VII

     Никто никогда ничего не знает наверняка. Глядя в широкую, плотную спину проводника, думай, что смотришь в будущее, и держись от него по возможности на расстоянии. Жизнь в сущности есть расстояние — между сегодня и завтра, иначе — будущим. И убыстрять свои шаги стоит, только ежели кто гонится по тропе сзади: убийца, грабители, прошлое и т. п.

                        VIII

     В кислом духе тряпья, в запахе кизяка цени равнодушье вещи к взгляду издалека и сам теряй очертанья, недосягаем для бинокля, воспоминаний, жандарма или рубля.   Кашляя в пыльном облаке, чавкая по грязи, какая разница, чем окажешься ты вблизи? Даже еще и лучше, что человек с ножом о тебе не успеет подумать как о чужом.

                        IX

     Реки в Азии выглядят длинней, чем в других частях света, богаче аллювием, то есть — мутней; в горстях, когда из них зачерпнешь, остается ил, и пьющий из них сокрушается после о том, что пил. Не доверяй отраженью. Переплывай на ту сторону только на сбитом тобою самим плоту. Знай, что отблеск костра ночью на берегу, вниз по реке скользя, выдаст тебя врагу.

                        X

     В письмах из этих мест не сообщай о том, с чем столкнулся в пути. Но, шелестя листом, повествуй о себе, о чувствах и проч. — письмо могут перехватить. И вообще само перемещенье пера вдоль по бумаге есть увеличенье разрыва с теми, с кем больше сесть или лечь не удастся, с кем — вопреки письму — ты уже не увидишься. Все равно, почему.

                       XI

     Когда ты стоишь один на пустом плоскогорьи, под бездонным куполом Азии, в чьей синеве пилот или ангел разводит изредка свой крахмал; когда ты невольно вздрагиваешь, чувствуя, как ты мал, помни: пространство, которому, кажется, ничего не нужно, на самом деле нуждается сильно во взгляде со стороны, в критерии пустоты. И сослужить эту службу способен только ты.

          1987